Окончание бойкота

Когда близился к завершению третий год горя и страданий мусульман, Всевышний Аллах сделал так, что древесный червь подточил вывеску, на которой язычники написали текст своего договора. Он уничтожил все слова, выражавшие жестокость и несправедливость многобожников, оставив лишь предложение, в котором были написаны следующие слова «Бисмика Аллахумма!» (Начинаю с именем Твоим, о Аллах!).

Пророк (саллаллаху алейхи ва саллям), которому стало известно это благодаря Божественному откровению, сообщил об этом факте своему дяде Абу Талибу. Абу Талиб, известив своих братьев, сказал им:

«Идите к Курайшитам, надев свои лучшие одежды. Сообщите им это известие раньше, чем они успеют заметить участь, постигшую их вывеску!»

Когда Абу Талиб и его братья донесли до сведения язычников это известие, те, спешно направив некоего человека к Каабе, заставили его принести вывеску и обнаружили ее именно в таком виде, как рассказал им Пророк (саллаллаху алейхи ва саллям). У Курайшитов опустились руки. Абу Талиб, которому это придало силы и отваги, сказал им:

«Теперь и вы сами поняли то, что поступаете жестоко, несправедливо и дурно, порвав отношения с родственниками, не так ли?»

Никто из язычников не нашелся, что ответить на вопрос Абу Талиба. Они лишь сказали: «Это не что иное, как колдовство!» И, отвернувшись от очевидной истины, продолжили свою тиранию.

Некоторые авторитетные влиятельные люди Курайш стали стыдить и корить друг друга за свои поступки по отношению к роду Хашима. Они говорили: «То, как мы поступаем по отношению к своим родственникам, – это не что иное, как жестокость и несправедливость!»

Когда подходил десятый год пророческой миссии, Пророк (саллаллаху алейхи ва саллям) и несколько человек перешли к действиям по отмене бойкота. Хишам ибн Амр сказал Зухайру ибн Абу Умайя:

«О Зухайр! Как душа твоя может быть согласной с тем, что братья твоего отца пребывают в нищете, не имея возможности купить что-либо, сочетаться браком и т.д.? Они терпят лишения, в то время как ты ешь, пьешь и одеваешься в свое удовольствие. Клянусь Аллахом! Если бы ты призвал Абу Джахиля к такому договору против братьев его отца, то он никогда не согласился бы на это!»

Убедив Зухайра, Хишам привлек на свою сторону каждого по отдельности: Мутима ибн Адийя, Абу Аль-Бахтари и Зама ибн Асвада. Эти пятеро человек, собравшись ночью в местечке Хаджун, что находится в верхней Мекке, поговорили о том, что им следует делать и как поступить. Они сговорились приложить все свои усилия для отмены договора. Когда наступило утро, они отправились в Мечеть Харам.

Зухайр, совершив таваф вокруг Каабы, несмотря на то, что был одет в дорогое платье, сказал:

«О мекканцы! Возможно ли, чтобы род Хашима и Мутталиба погиб, будучи лишенным возможности совершать покупки и торговать в то время, как мы едим, пьем, наряжаемся как желаем! Клянусь Аллахом! Я сяду и буду сидеть до тех пор, пока этот несправедливый и жестокий свиток с договором, разрывающим родственные связи, не будет разорван!»

Хотя Абу Джахиль и возражал, но поскольку четыре товарища, согласно их сговору, поддержали Зухайра, то мгновенно сложилась положительная атмосфера. Мутим, подойдя к стене Каабы и сорвав свиток, разорвал его. Адий ибн Кайс, Зама, Абу Аль-Бахтари и Зухайр, вооружившись, отправились к роду Хашима и Мутталиба. Выводя их из квартала Абу Талиба, они обеспечили им возвращение в собственные дома. Вот так мусульмане, благодаря милости Аллаха, освободились от осады, длившейся три года. Абу Талиб прославил стихом тех, кто отменил бойкот и вознес им хвалу. Язычники же, поняв, что им не удастся стать преградой на пути Пророка (саллаллаху алейхи ва саллям) в деле распространения истины Ислама, потеряли всякую надежду на это[1].

 Пережитые муки и страдания послужили поводом для усиления веры мусульман и укрепления их рядов. Неверующие-кафиры, как всегда это и было, не получили взамен ничего, кроме разочарования и горечи утраты.

*

На восьмом году миссии Пророка (саллаллаху алейхи ва саллям) персы нанесли поражение византийцам, сожгли их города и продвинулись до самого Стамбула (Константинополя), вынудив императора Византии уплатить большую военную контрибуцию. Язычники весьма обрадовались победе персов, поскольку те были идолопоклонниками. Поражение византийцев, которые были людьми Писания, чрезвычайно огорчило Пророка (саллаллаху алейхи ва саллям). В связи с этим Аллах Всевышний ниспослал следующие аяты:

الم  غُلِبَتِ الرُّومُ  فِي أَدْنَى الْأَرْضِ وَهُم مِّن بَعْدِ

غَلَبِهِمْ سَيَغْلِبُونَ  فِي بِضْعِ سِنِينَ لِلَّهِ الْأَمْرُ

مِن قَبْلُ وَمِن بَعْدُ وَيَوْمَئِذٍ يَفْرَحُ الْمُؤْمِنُونَ

بِنَصْرِ اللَّهِ يَنصُرُ مَن يَشَاءُ وَهُوَ الْعَزِيزُ الرَّحِيمُ

Значение: «Алиф, лям, мим. Повержены византийцы в ближайших [своих от неприятеля] пределах. Но они после поражения [сами] одержат верх через несколько лет. Всем повелевает Аллах до [победы одних] и после [грядущей победы других]. И в тот день возликуют верующие благодаря помощи Аллаха. Дарует Он помощь, кому пожелает. Он — Великий, Милостивый». (Сура «Рум», 1-5).

Пророк (саллаллаху алейхи ва саллям) сказал:

«Персам, несомненно, будет нанесено поражение!» (Ахмад, I, 276).

Абу Бакр (радыйаллаху анху), узнав об этом Божественном откровении, поспорил с многобожником Убайей ибн Халяфом на десять верблюдов. Он заключил с ним пари, сказав, что через три года византийцы одержат победу над персами.[2]

Когда Абу Бакр (радыйаллаху анху) сообщил об этом пари Пророку (саллаллаху алейхи ва саллям), Он сказал ему так:

«Слово «бид», упомянутое в аяте, выражает счет от трех до девяти. Иди и немедленно увеличь число верблюдов и продолжительность срока!»

Абу Бакр (радыйаллаху анху) так и сделал, увеличив продолжительность срока до девяти лет, а количество верблюдов до  ста. Византийцы, неожиданно достигнув расцвета, подвергли разгрому персов. Узнав об этом, Абу Бакр (радыйаллаху анху) забрал сто верблюдов у Убайи и привел их нашему Господину Мухаммаду (саллаллаху алейхи ва саллям), который велел раздать их нищим и обездоленным людям! Так и поступил Абу Бакр. Многие из мекканских язычников, увидевших это чудо Священного Корана, стали мусульманами.[3]

[3] см. Тирмизи «Тафсир», 30/3194; Куртуби, XIV, 3.