Истинно, вера поселяется в одних домах, а лицемерие – в других.

Дом же Бану Мукаррин из домов веры. Абдулла ибн Масуд Племя Музайна проживало на территории, расположенной вблизи от Йасриба на пути, связывающем Медину с Меккой.
Когда Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, переселился в Медину, то новости о нём люди из племени Музайна регулярно получали от путников, следующих в Медину и из неё. Все новости о Пророке, да благословит его Аллах и приветствует, были самыми добрыми.
Однажды вечером вождь племени Музайна ан-Ну’ман ибн Мукаррин аль-Музайни (да будет доволен им Аллаh) сидел среди своих братьев и шейхов племени. Он сказал им:
— О, люди! Клянусь Аллахом, мы ничего кроме доброго не знаем о Мухаммаде. Мы не слышали в его призыве ничего, кроме милосердия, благодеяния и справедливости. Так что же мы медлим, когда люди толпами присоединяются к нему?!
Далее он сказал:
— Что касается меня, то я решил завтра утром отправиться к нему. Те, кто хотят присоединиться ко мне, должны быть готовы выступить на заре.
Похоже, что слова ан-Ну’мана затронули чувствительную струну в душах людей. Едва начало светать, у дома ан-Ну’мана собрались его десять братьев и четыреста всадников из племени Музайна, готовых выступить с ним в Йасриб, встретиться с Пророком и принять религию Аллаха.
Ан-Ну’ман чувствовал некоторую неловкость от того, что с таким большим числом людей явится к Пророку и мусульманам, не имея с собой никаких даров, ведь постигшая в этом году племя Музайна небывалая по продолжительности засуха погубила почти весь урожай.
Ан-Ну’ман и его братья собрали всё, что осталось от урожая, и привезли эти скромные дары Посланнику Аллаха. Вместе со своими спутниками ан-Ну’ман заявил о том, что все они принимают Ислам.
Весь Йасриб возликовал, узнав радостную весть об ан-Ну’мане и его спутниках. Дело в том, что до этого ни один арабский род так дружно не принимал исламскую веру. Впервые сразу одиннадцать братьев от одного отца и с ними четыреста членов их рода стали мусульманами.
Несказанно обрадовался и благородный Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, когда ан-Ну’ман принял Ислам. Всевышний и Всемогущий Аллах принял его дары, ниспослав по этому поводу аят Корана:
“И есть среди кочевых арабов такие, которые веруют в Аллаха и в Последний день и смотрят на пожертвования свои, как на средство приблизиться к Аллаху и получить благословение Пророка. Да! Для них это, поистине, есть средство приблизиться к Аллаху. Не замедлит Аллах принять их в милость Свою. Поистине, Всепрощающ и Милосерден Аллах”. (“Покаяние”, 99)
Встав под знамёна Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, ан- Ну’ман ибн Мукаррин участвовал во всех его военных походах без всяких колебаний или нерешительности.
Когда халифом стал правдивейший Абу Бакр, ан-Ну’ман со своими людьми из племени Музайна решительно встал на его сторону, что оказало большое влияние на ликвидацию смуты вероотступничества.
Когда же халифат перешёл к аль-Фаруку, ан-Ну’ман ибн Мукаррин в его эпоху сыграл такую важную роль, что история постоянно рассказывает об этом в самых наилучших тонах и с огромной благодарностью.
Перед битвой при Кадисийи командующий мусульманскими войсками Саад ибн Абу Ваккас направил делегацию к хосрою Йаздаджурду во главе с ан-Ну’маном ибн Мукаррином с целью призвать хосроя к миру. Прибыв в столицу персидского царства аль- Мадаин[28], мусульмане попросили хосроя принять их. Когда мусульманская делегация прибыла к хосрою, он вызвал переводчика и сказал ему:
— Спроси-ка их: “Что привело вас на нашу землю, и почему вы хотите начать войну против нас?! Наверное, вы отваживаетесь напасть на нас, потому что мы отвлеклись от проблем с вами и не хотим сами начинать войну? Повернувшись к своим спутникам, ан-Ну’ман ибн Мукаррин сказал им:
— Если вы не возражаете, я могу ответить от вашего имени. Если же кто-то из вас хочет говорить сам, то я не возражаю. Пусть он говорит первым. Они сказали:
— Нет, говори ты. Затем, обратившись к хосрою, они сказали:
— От нашего имени будет говорить этот человек. Слушай то, что он скажет”. Воздав хвалу и благодарность Аллаху, а также Его Пророку, ан-Ну’ман сказал:
— Смилостивившись над нами, Аллах послал нам Пророка, который указывает нам путь к добру и повелевает совершать его. Он объясняет нам, что такое зло и запрещает его нам. Он обещал нам, если мы примем то, к чему он нас призвал, добрую награду Аллаха в этом и ином мирах.
Прошло совсем немного времени, и Аллах сменил нашу узость простором, нашу униженность — величием, а нашу вражду — братством и милосердием.
Он повелел нам призывать людей к тому, что несёт им добро, а также повелел призвать и наших соседей к Исламу. Мы призываем вас принять нашу религию, которая хорошее делает ещё лучшим и побуждает людей к этому. Эта религия разоблачает всё злое и предостерегает от него. Она выводит правоверных из мрака безбожия и его произвола к свету истинной веры и её справедливости.
Если вы согласитесь принять Ислам, то мы оставим вам Книгу Аллаха, чтобы вы жили в соответствии с ней и решали все ваши дела по её законам. Тогда мы отступим, и не будем воевать с вами. Если же вы откажетесь принять религию Аллаха, то мы будем брать с вас джизью и защищать вас. Если же вы откажетесь выплачивать джизью[29], то мы будем воевать с вами. Выслушав эту речь, Йаздаджурд страшно разгневался и сказал:
— Истинно, я не знаю на всей Земле более дерзкой нации, чем вы. Нет нигде другого более разобщённого и бедствующего народа. Вашим народом занимались наши наместники в пограничных районах, которые обязывали вас быть покорными нам… Немного успокоившись, он продолжал:
— Если выступить против нас, вас заставляет нужда, то мы прикажем дать вам продовольствия для вашего народа, оденем ваших вождей и знатный людей, в лучшие одежды, поставим над вами нашего правителя, который будет мягко обращаться с вами. Отрицательный ответ одного из членов делегации вызвал у хосроя новую вспышку гнева, и он воскликнул:
— Жаль, что посланцев нельзя убивать, а то я убил бы вас! Убирайтесь прочь, здесь вам больше нечего делать! Передайте вашему командующему, что я посылаю против него моего полководца Рустама, чтобы он похоронил его и вас вместе во рве Кадасийи. По приказу властителя принесли мешок с землёй. Он сказал своим людям:
— Навьючьте его на самого знатного из них и ведите его впереди всех на глазах у моего народа, пока он не выйдет из ворот столицы моего царства”. Придворные обратились к делегации:
— Кто самый знатный из вас? Первым отозвался Асым ибн Умар, сказав, что он сам знатный.
На него взвалили поклажу и вывели за ворота аль-Мадаин. Там он погрузил мешок с землёй на своего верблюда, привёз его к Сааду ибн Абу Ваккасу и сказал, что Аллах откроет мусульманам страну персов и даст им власть над их землёй.
Затем произошла битва при Кадисийи, и её ров наполнился тысячами трупов. Но все эти убитые не были мусульманскими воинами, это были солдаты хосроя.
Потерпев поражение в битве при Кадисийи, персы не смирились. Они собрали все свои армии воедино, и общая численность их войск достигла ста пятидесяти тысяч человек самых закалённых бойцов.
Когда до аль-Фарука дошли вести о таком огромном скоплении войск персов, он решил лично выступить в поход против них.
Однако знатные лица из мусульман отговорили его от этого и посоветовали халифу отправить во главе армии надёжного командующего, которому было бы по силам выполнение этой серьёзнейшей задачи. Умар сказал:
— Порекомендуйте мне такого человека.
— Ты лучше знаешь своих командиров, о вождь правоверных, — сказали люди. Умар сказал:
— Клянусь Аллахом, я назначу командовать мусульманскими воинами человека, который, если две армии встретятся, будет действовать очень быстро и решительно. Этот человек
— ан-Ну’ман ибн Мукаррин аль-Музайни.
— Да, это именно тот человек, — согласились присутствующие. Умар написал ему послание, в котором говорилось:
“Мне сообщили, что большие группировки войск неверных сосредоточились в районе города Нахаванд. Получив от меня это послание, по повелению Аллаха и с Его помощью и поддержкой немедленно выступай в поход со всеми мусульманскими войсками, которые есть у тебя. На марше не используй трудные дороги, чтобы войска оставались свежими… Жизнь каждого мусульманина дороже для меня, чем сто тысяч динаров. Мир тебе”.
Ан-Ну’ман во главе своей армии устремился навстречу противнику. Для разведки пути он выслал вперёд конные авангарды. Когда всадники приближались к Нахаванду, их лошади стали останавливаться. Всадники понукали коней, но они не двигались с места. Когда всадники спешились, чтобы выяснить в чём дело, то обнаружили в копытах лошадей железные колючки, похожие на головки гвоздей. Осмотрев землю, они обнаружили, что персы густо рассыпали эти колючки на всех дорогах, ведущих в Нахаванд, чтобы помешать подходу мусульманской конницы и пехоты к городу.
* * *
Конная разведка сообщила ан-Ну’ману о том, что она обнаружила и попросила его совета по этому поводу. Ан-Ну’ман приказал им оставаться на местах, а ночью зажечь костры, чтобы их увидел противник. Освещённые кострами, воины должны были делать вид, что они боятся врага и отступают, чтобы вынудить противника выступить против них и убрать разбросанные железные колючки.
Хитрость удалась, так как персы, заметившие отступление в беспорядке авангарда мусульманской армии, выслали своих людей, которые очистили дороги от колючек. Мусульмане внезапно атаковали их и захватили все подходы к городу.
Чтобы захватить Нахаванд, ан-Ну’ман ибн Мукаррин со своей армией расположился лагерем в его пригородах, твёрдо решив упредить противника своим наступлением. Он обратился к своим воинам:
“Я трижды громким голосом возвеличу Аллаха. Когда я первый раз сделаю это, пусть изготовится каждый, кто ещё не готов. Когда я произнесу возвеличивание во второй раз, пусть каждый из вас подгонит на себе и закрепит личное оружие. Когда я в третий раз провозглашу “Аллах Акбар! ”, то это будет сигналом к атаке.
Я пойду вперёд, а вы следуйте за мной”.
Ан-Ну’ман ибн Мукаррин трижды громко возвеличил Аллаха и, подобно свирепому льву, бросился в гущу врагов.
Подобно бурному потоку, устремились за ним мусульманские воины. Между двумя армиями развернулось ожесточённое сражение, подобного которому было мало в истории военного искусства.
Персидская армия буквально была разорвана на части. Трупами убитых персов были устланы равнины и горы, а их кровь ручьями текла по дорогам и тропам. Поскользнувшись на персидской крови, конь ан-Ну’мана упал, а сам он получил смертельную травму. Его брат немедленно подхватил мусульманское знамя, выпавшее из его руки, и накрыл тело ан-Ну’мана плащом, скрыв от мусульман его гибель.
Когда мусульмане одержали блестящую победу, вошедшую в историю как “победа всех побед”, победоносные воины стали спрашивать о своём командующем герое ан-Ну’мане ибн Мукаррине (да будет доволен им Аллаh)…
Сняв плащ с тела, брат ан-Ну’мана сказал:
— Вот ваш эмир! Аллах осчастливил его победой и завершил его жизнь смертью мученика за веру.